Я не знаю, как мне писать развернуто, не скатываясь в какую-то розовосопливую патетику. Меня разрывает на тысячу маленьких Богдановых, то от тоски, то от благости. От благости реже, но больше, а тоска и дискомфорт все лучше рефлексируются.
В пятницу утром я, казалось, отчаялась. Рыдала в кабинке офисного туалета и думала о том, что я не знаю, для чего работаю, куда стремлюсь и зачем я это делаю. Этакий кризис измотанной twenty-something, усердно работающей офисным планктоном без перерывов и выходных.
В пятницу вечером, наевшись креветок, я попивала свое любимое Бордо из кружки с буквой "А". Я сидела у Д. на комоде и познавала сущность бытия и значение собственных мечтаний. Корректировала вектор.
В субботу днем мы вышли из метро за кофе, а вернулись в метро уже с зеленым блейзером.
В воскресенье вечером я сидела на разноцевтном диване и наблюдала за тем, как работает дред-мастер Вито. Дред-мастер Вито живет и работает в комнате с огромными окнами, которые выходят на Темзу. Закатная Темза прекрасна до открытого рта и комка в горле. Комната находится в заброшенном полицейском участке, а полицейский участок, в свою очередь - через дом от MI6. Вито говорит "За электричество платит Элизавета" и смеется.