Очередной огрызок моего сейчас.
Проводим день субботы в гостях у друга, в зеленом подлондонском поселке городского типа. У него огромный сад и маленькая дочка. Съев по две порции лагмана, бегаем с мячом по саду. Девочка сидит на скамейке рядом со мной, нежно кладет голову на колени. Я внезапно понимаю, что те "забавные дяди и тети", которые иногда приходили в гости в раннем детстве, это мы. Такие нелепые, несложившиеся, с неработающим бойлером и опять новым душем, на чужой машине по ночной трассе под хардкорный дабстеп. Вечером ничего не происходит, мы ходим по району, затовариваемся в магазине и я чувствую себя молодцом, потому что покупаю родителям огромный мешок ништяков. Мы бродим и беседуем о том, как нам резрешить некоторые нюансы по проекту, где отпустить, где поднажать. Пьем колу, курим в саду у стыренного соседом знака. С моего университетского коммунального дома, в целом, мало что изменилось. В ночи стою на голове у плиты, пока никто не видит. Без разминки и нетрезвая. Плохо. Но что-то накатило.
В воскресенье я усилием воли поднимаю себя в 9 утра. Дождливо, зябко. Я одеваюсь и иду в Олимпийский парк, таскать мешки с щепкой, облагораживать детскую площадку и, после, бежать пять километров по самому новому парку Лондона. Парк хорош. Прихожу домой в районе полудня, открываю дверь и меня с порога окутывает запах печеного бекона и свежего кофе. Просто так. Раз в неделю я ем бекон, что уж.