Именно в эти моменты, выстукивая кодом Морзе что-то неясное каблуками по асфальту, утонув в ржавых от фонарей улицах, понимаешь, что новый виток все более статичен. Что «а помнишь…» в наших разговорах будет присутствовать гораздо чаще, чем «а давай…» И можно сидеть и распивать вино с заклятыми врагами, наплевав на всеобщие мечты, потому что один работает в банке, а другая увлекается вязанием. И вечера спланированы наперед, вплоть до того, что ты радуешься Кровавой Мэри заранее, а потом с кисловатым выражением лица осознаешь, что не хватает соуса тобаско.
Когда-то все было так нелепо и, по большему счету, слишком быстро, слишком безрассудно, чтоб отдавать себе в этом отчет. А сейчас – странный апрель и разговоры о погоде. Дождь и солнце, жизнь уже за кормой.
Давай, я на недельке занесу водки, и мы положим ее в холодильник.
Ты знаешь, с тобой одним из всех материальных людей я смогла разговаривать.
Аналогично. Аналогично.
В современной фантастике – странный случай. Даже твой профессор завалил Шекспира. Никто не вечен, ничто не вечно. А помнишь, когда каждая жилка была неопознанным летающим объектом? Помнишь, мы купались в фонтанах? Не ради эпатажа, а просто потому что хотелось. Для душевной закалки.
Давай, я на недельке занесу водки, ты уложишь братика спать, мы поедим сыру и поговорим.
Зеленый свет сменился желтым. Циррозным. Умирающим. Тормози, дура. Тормози.
remember when you used to be a rascal…