Я хочу оглохнуть на неделю.
Хочу ничего не слышать, дословно. Чтоб мир покрылся пеленой густой тишины. Настолько, густой, чтоб не было слышно даже звона оглушающей тишины в ушах. Чтоб вокруг был звуковой вакуум, чтоб уши не воспринимали звуков совсем.
Я не хочу слышать то, как телевизор учит меня покупать правильное подсолнечное масло и стирать порошком Тайд.
Мне вообще не нужно ваше подсолнечное масло! У меня оливковое есть в изобилии и белое я не ношу. Я не хочу слышать как Моисеев и Гурченко поучают меня воспринимать Петербург и Ленинград своим собственным старческим маразмом.
Я не хочу слышать ненатуральные похвалы и беспочвенные истерики. Я не хочу слышать горькую, пропитанную завистью фразу «какая у тебя замечательная грудь! Мне бы такую! Я бы смогла ее использовать по назначению…»
Весь мир говорит словами укоризны и поучения.
По городу развесели новые рекламные плакаты. Реклама презервативов. На рекламе нарисован большой улыбающийся мужской половой орган. Орган прыгает с парашютом или поет у микрофона.
Откуда столько уверенности в собственной правоте и столько пошлости?
Залейте мне уши воском. Опустите мне веки. Я не хочу быть этому всему свидетельницей.