Не бабье это дело, судить о дамской красоте. Но, по-моему, в общественности выявилось какое-то весьма извращенное понятие о том, что в женщине красиво. Нам изо всех сторон говорят, что чем больше ты похожа на жертву концентрационного лагеря, тем ты красивее. Чем больше у тебя гремят кости во время ходьбы, тем обаятельнее твоя походка…
Развивается какой-то совершенно ненатуральный культ диет.
Не знаю, может это только мне заметно, но девушки с совершенно нормальными фигурами только и делают, что обсуждают насколько им необходимо похудеть. Они кушают сельдерей и безумно страдают из-за отсутствия в их жизни вкусной пищи.
И пусть классики говорят, что “il faut manger pour vivre, et non pas vivre pour manger,” но стоит только вспомнить кто это сказал, как все становится на свои места. А сказал это скупец Мольера, который не хотел платить лишние деньги за ужин своих гостей. Но не суть, меня опять понесло в дебри собственных мыслей.
Дело в том, что у меня создается впечатление, что нас старательно пытаются избавить от всего мало-мальски приятного. Даже вкусно кушать теперь стало аморально! Да что же это такое? Мне хоть что-нибудь приятное можно делать без зверских ухмылок общественности?
Я не считаю, что ходячий скелет – это красиво. И я тем более не готова сделать это своей целью, вопреки своим удовольствиям.
Вот что по мне, так это гламур пятидесятых, когда в женщинах ценилось наличие фигуры. Мне скажут, а как же корсеты, тогда же еще носили корсеты! А я скажу, что по мне так лучше носить корсет, чем голодать.
Хотя, наверно, это я оправдываюсь. Сейчас ценятся высокие и худые. Худой я бы стала, но только через пот и кровь, а мазохистских тенденций я в себе не замечала, даже преследуя прекрасное. А вот высокой мне уже, увы, не стать.
upd: погорячилась, как всегда. Все вышесказанное никак не совпадает с тем, что моим идеалом женской красоты является Audrey Hepburn, которая весьма и весьма худенькая. Я когда-нибудь перестану быть настолько противоречивой?