"весеннее обострение"Я культивирую жизненные философии, которым неплохо было бы следовать, чтоб достичь Нирваны, гармонии, мастерства Дзен, ненужное вычеркнуть. Вчера придумала модель идеальной жизни, принципиально новую, которой мог бы гордиться какой-нибудь третьесортный глянцевый журнал (а вообще-то интересно, они первосортными бывают? И как их отличают?) Философия следующая:
«Я не умею ничего из того, что мне нравится. Но я буду продолжать это делать с упорством, которому позавидовал бы осел. Потому что однажды миру надоест наблюдать за этой безвкусицей, и он решит: раз она все равно это делает, пусть уж делает это хорошо, хоть смотреть приятно будет. И случится чудо».
Все было бы хорошо, у меня бы началась Новая Жизнь Совторника, если исключить мое собственное несоответствие себе и всему сказанному мною. Мне бы очень хотелось говорить то, что я думаю. Но для начала мне бы очень хотелось понять, что я думаю. А для этого мне необходимо перестать бояться процесса мышления в целом. А мышление у меня атрофировалось за ненужностью. Видимо, оно существует где-то за пределами меня, потому что ходят упорные сплетни о том, что некие проблески его наблюдаются у меня в глазах. Но только иногда.
А обычно у меня слишком широкие брови, слишком одеяло-подобное пончо, слишком ирландская музыка, слишком неубрана комната… Слишком и без причины. Экстремальность без почвы, потому что без ума грех не порезвится и не подивиться способностям собственной глупости. Потому что когда куча мелкой гадости собирается вместе получается одна очень большая неприятность. Но самое противное в этой большой неприятности это то, что невооруженным глазом она совершенно незаметна. И, вроде, жизнь идет своим чередом, и, вроде, повода для беспокойства нет, и вроде звезды за окном, и целый мир, и бездонное небо. А ведь нет, они прячутся по темным углам комнаты, прекрасно зная, что я физически не переношу яркого света, и их так много, что если газетой прибить одну, то пока твое внимание отсутствует, появится еще 5 новых. Виски можно затмить комнату совсем, тогда не будет видно ни неприятностей, ни комнаты, ни света. Можно сменить комнату, если хватит сил, решительности и денег. Можно включить, наконец, весь свет и распахнуть ставни, но нет гарантии, что неприятности не мутируют и не адаптируются к новым условиям, как крысы к крысиному яду.
Я противоречива.
Я лелею свою противоречивость. Я вдохновлено зачитываю трактаты о безумности мира сего, прихожу домой, сажусь на стул и начинаю бояться всего. Мира, себя, людей, будущего. Чего угодно, лишь бы это противоречило моим страстным намереньям. Лишь бы это было достаточно веской отмазкой от моих же грандиозных планов. Я не могу, я не хочу, я боюсь, мне это не надо, я совершенно запуталась, алло, по пиву? По пиву. Увы, я не едина в двух лицах. Единства своих двух лиц смог добиться только великий Янус. Мои два лица существуют отдельно друг от друга, благо, пока не достигая состояния шизофрении. Тайлер – лишь крайний вариант. Раздвоение личности – крайняя стадия двойственности этой личности. Иногда мне хочется быть куском пластилина, чтоб мне предали окончательную форму, чтоб я ощущала себя личностью. Личностью, которая за счет своей податливой натуры еще не утеряла способности адаптироваться. Я даже не хочу быть мраморным титаном. Моя лень мне не позволит держать небо, я принципиально не люблю любой дискомфорт. Я хочу быть человечком из пластилина. А пока я – песок, который льется сквозь пальцы. Я – тысяча несогласованных между собой частичек, каждая из которых орет о том, что именно она достойна места под солнцем в этом мире. Так и получается, что я постоянно вру. И себе, и окружающим. Когда я пою песню, прыгая по поребрику, совершенно трезвая, неадекватно веселая – я вру, потому что все равно я давлю в себе пошлость под названием «мировая скорбь». Когда я реву в подушку я себя ощущаю еще более подлой лгуньей, потому что по подсознанию мелькает солнечный лучик веры в светлое будущее. Когда я ломаю ногти, царапая стол со злости, я подло вру, потому что я полностью довольна миром. Когда я говорю, что нахожусь в полной гармонии с окружающим миром, мне хочется дать себе по морде за вранье…
Так и живем. До боли хочется, чтоб кто-то встряхнул за плечи, проорал на ухо «Определись, девочка. Направь свою чертову энергию в одном направлении и у тебя все получится!» Или хотя бы налил рюмку коньяку и сказал «расскажи» и тогда, рассказав, я сама все пойму. Только встряхивать меня никто не собирается, а сама себя встряхнуть я не могу, гравитация не позволяет, и веры в свою правоту, даже в смысле своих желаний нет…
А еще, блин, будущий мастер словесности, который двух слов связать не может! Который ищет слово “passion” в толковом словаре русского языка где-то под буквой П. О да, полное отчуждение от мира сего. Я открыла банку кока-колы и решила посмотреть на часы. Я повернула руку с кока-колой и часами и кока-кола начала выливаться из банки мне на куртку и брюки. Пока до меня дошло, что бульканье – из банки, было уже поздно. Она вся пролилась. Мои деньги, вместе с моими мозгами вытекли прямо на пол, и я долго стояла в задумчивости, рассуждая о принципе мысли и изменчивости мира сего. Пошлость на банальности. Банальность на пошлости. А мне говорят, ты еще слишком молода. А мне говорят, у тебя еще слишком мало жизненного опыта. Только жизнь сможет показать кто ты на самом деле… Но осознание себя должно появится перед опытом, иначе опыт, это просто ошибки, названные красивым словом. И я никогда не смогу ничего сказать миру, потому что пока я себя не пойму, все мои мысли – только о себе. И единственное, на что я способна это сидеть и культивировать собственную запутанность, потому что все остальное требует действий и сил, а я ленивая и слабая. А что бы изменить два последних недостатка тоже нужно действий и сил… Замкнутый круг. У меня нет ГСП и минотавров, нет Зоны и дремучих джунглей, нет туманности Андромеды и морских глубин. Есть только мой собственный Град Обреченный, который я с удовольствием построила себе сама, старательно следуя всем чертежам и описаниям. У меня есть стол, стул и остеохондроз. У меня нет даже себя, чтоб наполнить это хоть каким-то смыслом.
Но чего я никогда не пойму, так это куда деваются те самые моменты… Будь то утром на балконе с кофе и сигаретой морским прибоем до которого рукой подать и практически совершенным человеком разговаривающим со мной из-под балкона стоя на бортике высохшего фонтана… Будь то хриплое пение в три часа утра сидя на неудобном диване когда опьянение уже проходит но ты поешь и знаешь что вместе с тобой поют все… Будь то глупая фраза неудачно брошенная на прощанье… Меня часто любят судить по глупости и абсурду самых счастливых моментов в моей жизни… Господин Макензи, которого я сама из головы выдумала, сказал однажды по этому поводу: «нельзя судить человека по его определению счастья. Это нечто настолько личное, что это почти приравнивается к ковырянию в чужом носу. Момент истинного счастья – это когда нечто внешнее настолько внедряется в душу человека, что на мгновение становится с ней единым целым. Самый счастливый момент в моей жизни случился когда я лежал один в купе в ночном экспрессе и смотрел на звезды. И это было много-много лет назад.»
По сути, а по сути, мы больше ничего не говорим и не пишем. Только чувства да сплетни. По сути, больше ничего и не существует. Доказано древними греками и дядюшкой Шекспиром.
О! Я сколько угодно могу выливать свои недостатки никотина на бумагу. Мне было что сказать, честно. Но оно не говорится… Застряло, как рыбья кость в горле.
У гениев весеннее обострение. Гении подтверждают свою гениальность. Я, пожалуй, замолчу.