Моя прабабушка Шура была медсестрой в войну. Хрупкой женщиной была. Таскала на себе раненых, оперировала в вагонах, была ранена сама. Выжила и жила очень долго.
Я помню, как она грела кирпичи на газовой плите и клала их с собой в кровать. А еще я помню, как она заливисто пела про валенки и плакала, от счастья плакала, вспоминая День Победы.
Мой прадедушка Толя был машинистом в войну. Аристократических был кровей, что тщательно скрывалось. Водил поезда сутками напролет. И он выжил, и он жил очень долго.
Я помню, как он сидел на кухне и «клевал» еду вилкой. Быстро и по-деревенски он кушать так и не научился. А еще я помню, как он танцевал. До самой смерти танцевал.
А еще я помню, как во время нашего проживания в Будапеште, на памятниках сбивали и закрашивали имена Русских солдат.
А сколько их еще было, таких вот людей, ничем не примечательных, которые общими усилиями привели нас к победе и подарили нам ту жизнь, которой мы живем сейчас? И пока они живы сами и жива память о них, пусть никто не смеет говорить мне, что все было зря и необоснованно. Пусть стоят лидеры 54х стран под бывший гимн Советского Союза…
Я люблю свою страну и иногда, редко, правда, ею горжусь.
А я сидела, и смотрела концерт на Красной Площади. И плакала. Из-за того, что ветеран, сидящий рядом с ВВП хлопал в ладоши под «Катюшу», но когда его показала камера – смутился и перестал. Из-за того, что у Людмилы Путиной такая дебильная прическа, такой истерический цвет волос и такая показушная шуба. Из-за того, что так много пели под фонограмму… А еще я плакала из-за того, что мы помним, празднуем, и еще умеем создать праздник, рядом с которым Афинская Олимпиада – фигня без большой буквы.
Я хочу сказать спасибо ветеранам, за то, что мой брат может спокойно играть в войну по Властелину Колец, а не смотреть, как война убивает его семью и его самого. А еще, я хочу чаще гордиться своей страной.