Если мой паспорт, все же, писали про меня, от чего же так чуждо читать письма, которые писали заведомо только мне, но в прошлом? Впрочем, я и не читаю. Я лишь с опаской разглядываю так быстро забытый почерк. Старательно вычеркнутые слова, подпись и словно шаманским ритуалом вызванные огрызки незнакомых чувств. Они, как и все людское, умирают. Но что становится с ними, когда они оказываются зажаты в тиски бумаги, или фотографических пикселей? Ведь, глядя на них, сложно сказать, что это было не так, что это было совсем другим.
Эти письма были адресованы не мне. И раз это так, то эфемерность самого значимого на свете слегка пугает. Впрочем, чужие письма читать некрасиво, поэтому пусть они покрываются пылью с редкими отпечатками ностальгии. А мне, сейчас, с паспортом, остается лишь помнить, что, да, было еще и
так