Я хочу раствориться в каберне, чтоб впитать в себя тот же смелый, яркий, горьковато-кислый вкус. Чтоб пахнуть цветами, желанием, корицей и почему-то грушами. Я хочу душу рубинового цвета, чтоб она состояла из меня во всех уголках мира:

Я в Гватемале, украденная, на плантации коки, избитая, сгоревшая на солнце...

Я в Катаре, стоящая пять верблюдов, или их эквивалент в джипах и золоте...

Я в Дубае, в гареме, обвешанная золотом...

Я на Кубе, с сигарой, в ритме сальсы...

Я на Ямайке, большая хозяйка сонной травы...

Я, там, где меня нет. Отсвечивая чужие души, мелочно и свободно. Скользящая по жизни, как по волнам. На воздушных коньках. Я любая, но только не такая. Только не так. Только не в темной квартире, не одинокая, не со скачущим давлением, не с дурацкой способностью передвигаться лишь по стеночке. Наблюдаю пестрый карнавал чужих осмысленных дней и наслаждаюсь собственной безразличной бесполезностью, собственной брезгливой самоуверенностью, своей безнравственной бездарностью.

Я хочу писать.

Господи, как я хочу писать! Меня тошнит от этого желания. Слова путаются словно неумелое вязание, а мысли опустели, засохли, сдохли. Мне нечего сказать. Снова. Когда же это кончится?!

И Трансвааль. Как же я могла забыть про Трансвааль? С сигаретой. За свободу.



Пы. Сы. Ну да, мой преподаватель поэзии прав. Вдохновение - отмазка непрофессионалов. А я теперь - профессионал. Типа. Я с ним согласна. Но, блин, что делать, когда "вдохновение" есть, но сказать нечего?