- Понимаешь, - сказала Фигня, - когда я пишу стихи, это как сиюминутное желание, выпавшее в осадок… осевшее на подоконнике. Да, я запишу. За два часа перепишу. Дня за два закончу. И будет нечто, оконченное, заполненное мной, обществом и переживаниями под завязку… ни одного случайного слова, ни одной…

- Ань…

- Подожди, Лаура… Понимаешь, когда я пишу прозу, она меня медленно поедает. Она откусывает меня по кусочку. Ей надо отдавать некоторое количество времени ежедневно, она этого требует… И правильно делает…

- Ань…

- А я так не могу. Мне надо, чтоб целиком и сразу, и окончено. И чтоб все то, что я хочу передать, передавалось независимо от того, что мне кажется правильным сиюминутно. Боже, я же до слез люблю писать стихи…

- Ань… А ведь это нас определяет…

- В смысле?

- Ты – поэт. Я – прозаик. Ты любишь, когда все, сразу, сиюминутно и окончательно. Я люблю, когда медленно, надолго и уравновешенно. И это определяет нас. В смысле жизни, в смысле наших мужчин, в смысле нашего отношения ко всему происходящему…

- Блин…

- Да, именно. У тебя – эмоции и желания. У меня – логика и договоренность с собой. Ты у нас как взрыв. Я – медленный поток воды.

- Все с нами понятно. Ты – прозаик. Я – поэт. И ничто не спасет нас от этого призвания.



Я – поэт. И, сегодня я поняла, что это, видимо, пожизненно.