Мой милый сегодня не поит меня водкой, хоть и обещал.

Я – истерический фейерверк разнообразных неправильностей, за что и любима, видимо, хотя бы слегка. И все детские прозрачные чувства все так же неуловимы, как воздух, и видны только после третьего бокала вина, и растворяются после третьей бутылки, на пути из кухни в кровать. Я в неприличной клетчатой рубашечке вместо халатика, пью чай с бальзамом и провожаю зиму, так как Борис Борисович вновь сказал, что приближается лето, а он не бывает не прав. Вчера мне было хорошо и весело, а сегодня кончились деньги и сигареты, и видимо снова пора к станку, расписываться и рассылать сомнительные опусы на разные конкурсы, в надежде на то, что мне за них дадут денег. А деньги я люблю, потому что тогда я смогу ходить в театр и концерты, а еще покупать выпить себе и милому. Потому что мы вдвоем – поломанные пьяные дети в песочнице с другими такими же детьми.

Через два месяца мне надо сдать два авторских листа стихов.

Жизнь поэта непростительно легка.