Начнем с того, что я до безобразия не верующая. Настолько не верующая, что вблизи церкви могу только скрываться от дождя, и то с большими угрызениями совести. Угрызения совести заключаются в том, что у меня есть некое заблуждение, что в церкви должны находится только те, кто действительно во все это верят. То, что мне противен сам институт церкви – это уже тема для отдельного разговора. И вообще, все это не суть, а так, сплошное лирическое отступление.



Но не смотря на свою жутко неверующую натуру я безумно люблю Пасху. Шел 1999 год. Мир готовился погибать вступая в новое тысячелетие, на экранах появилась Матрица, война в Косово шла полным ходом, мировое население доплодилось до шести миллиардов. Фигня влюбилась в Пасху. Фигня тогда была уже не очень маленькая, но еще очень умная. Как раз где-то году в 1999 Фигня перестала умнеть с каждым годом и начала стремительно тупеть. Но не в этом суть, меня опять тянет на лирические отступления. Красивые там были кипарисы, и воздух невероятно сладкий. Сразу понятно, Одиссей стремился вернуться именно сюда. Давка на площади была невероятная. Непонятно почему, ведь воскрешение Христово можно встречать в любой церкви, или даже не в церкви, а, к примеру, дома и под одеялом. Но в том и национальное достояние, что надо все делать всем миром, на главной площади городка, плечом к плечу, ощущая всю силу толпы. Святой огонь расползся по присутствующим со скоростью света (ах, каламбур, фонарь в словесном мраке…) И тогда началось настоящее чудо: небо озарилось всеми цветами радуги, которые развисались и принимали очертания всего на свете. И вроде бы это зрелище смахивало на скринсейвер Виндоуса, но глядя в небесные глубины можно было почувствовать, как ботинки легонько отрываются от земли. Совсем немного, сантиметра на 2-3… Это продолжалось целую вечность. Целых 10 минут. Вот после ощущения чуда во время фейерверка Фигня и полюбила Пасху.



С Новым Годом у нас отношения более сложные. Мы с ним друг друга понимаем. Это мой праздник – праздник хромых оптимистов, торжество ненужной надежды и иллюзия света в конце туннеля. Впрочем, встречаю я Новый Год куда менее романтично. Чаще – с бутылкой чего-нибудь покрепче и с включенным компом. Реже – поедая салаты и напевая песни. Всегда – выслушивая семейные перебранки, что стало уже доброй традицией. Как насчет любого своего избранника, насчет Нового Года я могу свободно сказать: за что люблю – не знаю. Но черт побери, нет ничего прекраснее первого рассвета нового года, стоя голыми пятками на холодном балконе. Нет ничего более замечательного, чем ощущение того, что рано или поздно, все будет хорошо. Это нужно.

В этом году под главный праздник года создалась в доме очень тяжелая атмосфера. Ощущение приближения Нового Года все никак не наступит. Мы уж и елку поставили, и фонарики с мишурой развешали, и подарки учителям Мелкого подарили. Новый Год про нас забыл… Это, наверное, потому что он как я – католического Рождества боится. Ему не нравятся горящие гирляндами улицы и набитые покупательским инстинктом граждане. Вот пройдет рождественская суета и он постучится ко мне в окошко ноготком. И будет мне счастье.