D. H. Lawrence удивителен. Язык – как капроновые колготки, тягучий и волокнистый и, при этом, почти незаметный. И так легко его порвать предрассудками, саркастичным отношением к чуткости...

После прочтения “Любовника Леди Чаттерлей” мне казалось, что не осталось ничего. А теперь я все чаще замечаю, как на меня изнутри набрасывается последнее письмо из книги, со всей его голой чуткостью, слепой верой и таким неожиданным созерцанием всего прекрасного, как будто после него не может быть боли…

И щемящее чувство, что она будет.