Во мне не осталось ничего русского, кроме языка и водки.

Я не хочу связывать свою жизнь с чужим языком. Не хочу. При этом, я прекрасно понимаю, что писать по-русски я никогда не смогу и буду вечно завидовать тем, кто успешно этим занимается.

Видимо, поэтому я так сопротивляюсь мыслям о публикации. Ведь это будет конец, это окончательно внедрит меня в этот тошнотворный и безликий английский.

Глупые заскоки. Но, видимо, это очень глубокий комплекс на всю жизнь. С каждым годом он проявляется все отчетливее и все сильнее мешает жить.