Когда подруга пригласила меня в наш ресторан, было весело. Джош старательно пытался выставить меня за дверь, приговаривая, что я - маньяк-убийца и вообще, у меня выходной, поэтому я должна находиться на максимальной дистанции от этого "пристанища падших нравов". Сэм гонялся за мной по всему пабу, размахивая оставленными мною чаевыми, приговаривая "не свей оставлять нам чаевых!" и "веди себя прилично, в конце концов! Схожесь с Мерлин Монро тебя не оправдывает". А я съела невероятно вкусныйжареный сыр, запила это дело розовым вином, приговаривая, чуть ли не со слезами на глазах "Боже мой, как я люблю это место!"



Джош: И сидит тут, занчит, за баром один идиот и говорит, мол, классная работа, тебе, наверно, нравится делать разные веселые вещи... Там, пиво наливать, пепельницы мыть...

(пауза)

Я: Нравится?

Джош: Нравится.

Я: Вот и мне нравится.

Сэм: Иначе бы мы здесь не выжили.

Девушка Сэма (восторженно): Извращецы!

Хором (гордо): Ага!

Жизнь под девизом:

"Сейчас кофточку простирну, сама простирнусь, линзы надену, таблетку выпью и пусть хоть одна сволочь вздумает усомниться в том, что я самая счастливая и вообще живу лучше всех".

Для постоянных клиентов нашего бара, как, собственно, и для моих коллег, вопрос идентификации моего акцента почему-то стал жизненно важным. Постоянные клиенты просто больше не могут спокойно пить пиво и смотреть крикет, а заставляют меня с ними разговаривать, чтоб, наконец, понять к какому региону Англии я больше всего подхожу.



У Джона разбор моего акцента дошел до патологии. Он считает, что я изъясняюсь, будто бы выросла в семье аристократов где-то в Челси. Нормально разговаривать со мной этот человек уже не может. Как только он меня видит, он начинает выражаться туманно и поэтично. То есть вместо того, чтоб сказать “Анька, унеси пинту на 24й столик” он говорит что-то типа “Не соблагоизволит ли милостивая госпожа затруднить себя в столь томный летний вечер перенести данный атрибут барной символики в указанном на представленном документе направлении?” Причем, говорит он это именно так, непонятно, без передышек и знаков препинания.



За последние несколько вечеров мною было проведено социологическое исследование. Итак, по мнению посетителей и коллег, мой акцент:

- пафосно английский.

- ирландский

- южно шотландский

- валлийский

- канадский

- австралийский

- королевский

- лучший, красавица

- я не понимаю по-английски



Сочувствующий клиент по имени Капитан Дейв привел вчера в бар своего друга-лингвиста, которого мне представили как Профессора Хиггинса. С другом-лингвистом я пробеседовала примерно 20 минут. Проанализировав то, как я говорю, Профессор Хиггинс пришел к следующему профессиональному заключению:

- Явно англичанка, некоторое время живет вне Англии. Высшее образование, гуманитарий, скорее всего – филолог. Произношение хорошо поставленное и почти безукоризненно королевское. Тем не менее, прослеживаются нотки северного происхождения и свойственного ему акцента. С вероятностью в 90% она – из рабочей семьи из Шеффилда.



Ржали всем баром.

Профессор Хиггинс сказал, что я феноменальна и оставил соответствующие чаевые.



Думаю, не уйти ли мне в разведку.

Скучая без любимого хобби, я успела просветлиться, остепениться и деградировать.



К примеру, я купила в Икее торшер, под которым прочитала все доступные книги Перес-Реверте. Так сбылась одна мечта идиотки (купить торшер) и появилась еще одна: перестать с видом маньяка-полуночника читать ерунду, которая не нравится.



Так как мой любимый сервис онлайн дневников был мне недоступен по причине отсутствия онлайна, пришлось конспектировать собственное существование другими доступными способами. Бумажных дневников я никогда не вела, поэтому смутно представляю, как они должны выглядеть. И поступила я логично, как, несомненно, поступил бы любой нормальный, не побоюсь этого слова, человек. Я начала постепенно разрисовывать свой шкаф акриловыми красками. Из интересного: рыба из одноименной песни Щербакова, перевернутая пирамида, кактус-альбинос, алая пальма и вертолет на куриных ногах.



А еще я работаю, и работу свою безмерно люблю. Фигня работающая вообще – явление страшное, так как она подсаживается на чувство собственной необходимости. Фигня работает в ирландском баре барменом, то есть на мужской работе в мужском коллективе, и на данный момент это несомненно является работой ее мечты…

И ведь казалось бы, тяжелые подносы, горы грязных стаканов, по 9 часов на ногах, постоянный запах табака и разлитых напитков. Но когда я собственноручно закрываю бар, из него уходят последние греки, я гашу почти весь свет, убираю все стулья, и Сэм, который закрывает кассу, спрашивает меня, что мне налить, а я машу рукой, и медленно захожу за барную стойку сама. И мы сидим в темноте, и тихо, сонно беседуем, а там, за окном, уже почти 5 утра, и спят даже бездомные коты…

И прекраснее вот этого, на данный момент, быть не может ничего.

Новая съемная квартира находится на пересечении улиц Агамемнона и Ахиллеса. Я буду жить почти в мифе.



Приехав туда сегодня, я отправилась к управдому за второй связкой ключей. Управдом оказалась миниатюрной высохшей бабушкой в застиранном сарафане. Пару секунд она смотрела на меня своими черными, густо подведенными глазами. "Мегера!" восторженно думала я. Потом бабушка схватила меня за руку и потянула в квартиру.

- Ах, какая же красивая девушка! Ах! - приговаривала она.



Есть у меня особенность: я очень нравлюсь бабушкам. Они считают меня красивой, умной, утонченной и влюбляются с первого взгляда. Иногда я задаюсь философским вопросом "почему именно бабушки, а не все остальное население земного шара?" Но это бывает нечасто. Впрочем, я не об этом.



Бабушка потянула меня внутрь. Усадила за массивный стол, налила кофе со сливочками и принялась показывать семейные альбомы. Я пыталась хоть что-то разглядеть в темноте. Дело в том, что среди пожилых греческих женщин бытует мнение, будто нельзя пускать слишком много солнечного света в дом, так как он поднимает пыль. Я кивала, улыбалась и что-то говорила...



...А потом ляпнула, что играю в преферанс. Кажется, у меня появилась новая лучшая подруга.

Мораль прожитого утра: перед плановым походом в банк стоит расчесываться. И это - минимум.



Добрый день!

Это вызов.

Ребятушки, а хотите "чисто поржать"?



Я теперь бездомная, безработная, без денег, без телефона, без документов, без очков, и даже без одежды (за исключением купальника, драных джинсов и пресловутой "эксцентричной" кофточки). Истинная хиппи, беспечный русский брадягга.

Где-то по Афинам ходят цыгане одетые, пардон, в мои трусы и прекрасные юбочки, с моим плеером, фотоаппаратом и томиком Маркса наперевес.

Все замечательно, жить легко и удивительно. Спасаемся, нам помогают.

"- О, великий хан! Мы ничего не понимаем! Вся деревня веселится и пляшет!

- Оставьте их в покое, теперь у них точно больше нечего взять." (с)



Это я к чему... Если вы мне (вдруг) кидали смски, я их не получила, ибо я вне зоны доступа (и далее по тексту).



Зато инет у бедного бомжа есть. Правда, в небольших количествах.

Ребят, может быть, последняя запись:

Сломали замок, ворвались в дом, вытаскивают вещи, компьютер, соответственно, тоже утащат.

Все в истерике.

Ушедшая полиция никак не едет.

Блин.

Прекрасная половина человечества приглашается на воистину прекрасное раскрытие темы сисек в дневнике у Пат.

Другая половина человечества тоже приглашается, в качестве наблюдателей.



Мир прекрасен, господа.

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра