Да! Ну и катайтесь там на своем пароходе! Я тут буду задыхаться от зависти, играть в Скраббл через интернет и медленно сходить с ума, сдавая сессию! Сволочи!
На пароходе музыка играет, а я одна стою на берегу! *уходит, рыдая*
Когда родился брат, меня было уже довольно много, а его - три килограмма. С тех пор прошло 13 лет. Теперь я удивляюсь тому, что лебеди - размером почти с брата, а брат - почти с меня. Недавно он был у меня в гостях. Когда он вернулся из моих гостей в родные края, в родительское поместье, он долго ходил и молчал. Потом сказал: "Как же у вас чисто!" Когда-нибудь я буду хорошей старшей сестрой.
Сосед с переменным успехом учит русский язык. Сейчас валяется у меня на полу и ищет лекции по Ницше. Вместо этого находит следующий список слов, с фонетической расшифровкой и переводом на английский:
Пошел на хуй Иисус Христос Я тебя люблю Ем Йемен Радио Дверь Экскаватор Ложка Вилка Пожалуйста
После того, как мы перестали ржать, как кони, мы очень озадачились. Зачем ему такой странный список слов, и как они взаимосвязаны? Есть варианты?
А вообще, не смотря на вселенскую энтропию, повсеместное неопределенное буэ и невыносимую тяжесть бытия, жизнь тихонько налаживается. Тоже повсеместно. Там очень много личного и в планах, поэтому помолчу пока, чтоб не сглазить.
Осталось только заново научиться есть, спать и сдавать экзамены. А потом у нас по плану апокалипсис и золотой век.
Честно скажу. Мы много думали общим мозгом, опрашивали друзей и знакомых, не спали ночами и спорили до хрипоты. Но сошлись вот на чем. Все началось с того, что нас наебали. Наебывали нас в разных точках земного шара и по разным сценариям. Суть тоже была разная. Но, по какой-то совершенно непонятной причине, в этих наебках прослеживается общая тематика. Впрочем, вполне возможно, что сказывается моя любовь к общей тематике. Без двух месяцев филолох, однако. Меня наебали красиво, почти по нотам. Это были люди в черном, без прописных букв. В черном они были не потому что они собирались светить нам в глаза вспышкой, или еще что-то в этом духе. У них вообще был траур. Чтобы мы лучше смогли рассмотреть траур, нас выстроили в школьном дворе, и все погрузились в тягостное молчание. И тут, нарушая тишину, дядечка в черном поведал нам душещипательную историю о том, как раньше у него была дочь. На большом экране нам показали фотографию счастливой девочки в чем-то розовом. Потом девочка пошла на дискотеку, съела там таблетку экстаси, и умерла. Сразу. Все ужаснулись и приняли четкое решение, что вот. Никогда.
Прошли годы. И спустя эти годы, пообщавшись с яркими представителями любителей лондонских рейвов, врачами анестезиологами, и просто осведомленными людьми, я поняла, что меня наебали, а девочка была просто дурой. Девочка умерла не от таблетки, а от того, что запила ее десятью литрами воды. Примерно. Потому что боялась умереть от обезвоживания. И в итоге заполучила гипонатриемию, о которой никто из окружающих не знал, потому что примерно такие же дядечки в черных костюмах их в свое время тоже наебали. А потом наебали дядечек в черных костюмах, которые наебали нас. И вот начинаешь понимать, что наебывают всех и во всем. И, самое печальное, что наебывают даже тех, кто наебывает тебя, и цепочка продолжается и не рвется. Пока не начинаешь выписывать научные журналы, рыться в отделе химии в библиотеке и читать статьи на сайтах исследовательских институтов. Чтобы знать, своим, пусть и дырявым мозгом, но без наебок.
Потому что дело не в пропаганде наркотиков, упаси боже. Одна любит компот, другая офицера, и так далее. Дело в том, что вдруг понимаешь - если абстрактные они наебали меня в таких мелочах, то в чем они меня наебывают ежедневно, в более глобальном плане? Собственно, это и двигает процессом мышления. Без каких либо эксцессов, загонов и экспериментов над собой. Мы, в конце концов, люди, притворяющиеся взрослыми. Нам просто интересно знать, какой он, северный олень. А то, что он периодически приходит к нам по ночам и мы мило с ним беседуем... это так. Издержки производства.
А, да, кстати, я туда же, куда и все, только, как обычно, с опозданием. У меня возрождение прекрасных порвывов, надрывов и отрывов. Поэтому:
У каждого есть темы, о которых он пишет в своем дневнике, и есть такие, о которых он не говорит. Предложите мне написать о чем-нибудь, о чем я, как правило, молчу, и я постараюсь ответить.
Хо-хо... токсичный тунец и неврогалактические вибрации. А еще у нас украли время. Верните, пожалуйста. Тик-таки. Кон-тики. Враки, все враки. Кроме Шекспира и шотландского постмодернизма. Можно допустить еще существование мертвых философов с табличками "Думаю за еду".
Собственно, полнейшая деградация, это когда ты сидишь в ночном саду, куришь как паровоз, одетая во что-то неопределенно рваное, и развлекаешь пришедшие по бессоннице галлюцинации. А в это время, добрый сосед берет, и фотошопит тебя в прекрасное, неописуемо прекрасное свадебное платье. А вокруг неопределенные пустые бутылки и голод на почве безденежья. А потом вы достаете черный порошок и кисточки, и начинаете выявлять отпечатки пальцев на грязных бокалах. Еще есть походы в сортир при свечах, потому что лампочек не существует, ибо безденежье. Где-то маячит невыполненный проект, а в углу гостинной томно пристроился огромный надувной банан.
Все хорошо. Примерно так и сходят с ума.
А утро началось в 7 утра. Газетами, вином и разговорами о постмодернизме.
Что я могу вам сказать? Все у вас тут так органично, почти даже организованно. Культовые Личности и Подражатели, восторженные комментаторы и ярые неформалы. Это все очень красиво. Очень предательски статично, как старый старый дом, с тараканами и паутинками по углам. Хорошо, уютно, приходят и уходят тени, старушки распивают глинтвейн и камина, у их ног бегают уже непонятно-чьи дети, которые потоянно откуда-то появляются, и которых надо постоянно кормить. Хорошо. По коридорам ходит эхо и иногда сквозняк. И если долго не заходить, то никто и не вспомнит, потому что если не прижился, то сам виноват. Потому что всем хорошо. А если не хорошо, то это, по крайней мере, соответствует обстановке.
Вы тоже ходите в библиотеку с пледом, запасными носками, зубной щеткой, большим мешком еды и четким намереньем не уходить минимум часов 16? Главная фобия вечера - у меня может закончиться сок. Это было бы ужасно. Все остальное - пепел.
«Знаете что, скрипка? Мы ужасно похожи: я вот тоже ору — а доказать ничего не умею!» Музыканты смеются: «Влип как! Пришел к деревянной невесте! Голова!» А мне — наплевать! Я — хороший. «Знаете что, скрипка? Давайте — будем жить вместе! А?»
Пока отсутствовал интернет, события развивались очень быстро.
Именно в эти моменты, выстукивая кодом Морзе что-то неясное каблуками по асфальту, утонув в ржавых от фонарей улицах, понимаешь, что новый виток все более статичен. Что «а помнишь…» в наших разговорах будет присутствовать гораздо чаще, чем «а давай…» И можно сидеть и распивать вино с заклятыми врагами, наплевав на всеобщие мечты, потому что один работает в банке, а другая увлекается вязанием. И вечера спланированы наперед, вплоть до того, что ты радуешься Кровавой Мэри заранее, а потом с кисловатым выражением лица осознаешь, что не хватает соуса тобаско. Когда-то все было так нелепо и, по большему счету, слишком быстро, слишком безрассудно, чтоб отдавать себе в этом отчет. А сейчас – странный апрель и разговоры о погоде. Дождь и солнце, жизнь уже за кормой. Давай, я на недельке занесу водки, и мы положим ее в холодильник. Ты знаешь, с тобой одним из всех материальных людей я смогла разговаривать. Аналогично. Аналогично. В современной фантастике – странный случай. Даже твой профессор завалил Шекспира. Никто не вечен, ничто не вечно. А помнишь, когда каждая жилка была неопознанным летающим объектом? Помнишь, мы купались в фонтанах? Не ради эпатажа, а просто потому что хотелось. Для душевной закалки. Давай, я на недельке занесу водки, ты уложишь братика спать, мы поедим сыру и поговорим. Зеленый свет сменился желтым. Циррозным. Умирающим. Тормози, дура. Тормози.
remember when you used to be a rascal…
@настроение:
the best you ever had is just a memory...
Шекспир был мою классически завален. Сим красиво делаю ручкой светлой мечте об отличном дипломе. Прощайте, мысли о жизни в укромном месте с морем книг и монографиями, бредни об ученых степенях и преподавательской карьере, планы на научные исследования и списки справочной литературы.
ах я умничка, ах я красавица, ах судьбы своей распоредительница. peacemaker-pacemaker с горячим шоколадом на украденный ваучер. что же еще будет плохого? ну что же еще? sgt. pepper's lonely hearts' club band - we hope that you enjoy the show.
Организм решил извратиться и не дает мне спать. Засыпает не раньше трех, просыпается не позже семи. Это даже бессонницей не назвать, потому что те 3-4 часа я сплю как убитая. А последующие 20 часов существую в виде чего-то малоактивного и зеленоватого. Возможно, амебы.
- Тайсон, мы с тобой сегодня ели хоть какие-нибудь фрукты или овощи? - *после долгой паузы* Пирог… это овощ.
- Ты знаешь, я очень переживаю, что брату здесь у нас не понравится… - Что в нашем образе жизни может не нравится? - Мы который день подряд сидим на диванах со включенным телевизором и пялимся в ноуты. - Повторяю: что в нашем образе жизни может не нравится?
- Ну, и что мы будем делать сегодня вечером? - То же самое, что мы делаем каждый вечер, Пинки… нифига.
Вчера я лично слышала, как огромная толпа преимущественно англичан громко скандировала: “Го-голь! Го-голь! Го-голь!” Затем, я пришла к выводу, что Бордель спасет мир.
Знакомые с творчеством группы Gogol Bordello могут за меня порадоваться. Я летала, я на два часа была в раю, где рай – весь мир, и весь мир, прямо со сцены можно послать очень, очень далеко. Я видела, как летали мятые красные ведра, как прекрасные девушки били в барабаны, а прекрасный Сергей Рябцев тряс седыми волосами и отплясывал со скрипкой. В конце выступления мне удалось обнять Евгения Гудзя и потрогать аккордеон Юрия Лемешева. А это, господа, почти боян.
Для истинных ценителей я предлагаю уникальный снимок светлого лика Евгения:
После концерта мир остался таким же серым, совсем не интегрированным, с острым недостатком панка и цыганского задора. Но на два часа он был именно таким, каким быть должен.