Каждый раз, когда я начинаю читать новую книгу, я с надеждой заглядываю на самую последнюю страницу и читаю самую последнюю строчку.

Мне очень хочется прочитать там фразу “и, короче, все умерли”.

Но нет, нет в жизни никакой завершенности. Одна сплошная недосказанность!

Если перьевой ручкой вычеркнуть что-то слишком быстро и резко, то рвется бумага.

С детства меня учили быть нежной и бережной с тем, что я вычеркиваю.

Видимо, так и не научили.

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

К вам пришла осень?

А я сейчас пойду загорать на крышу.

Я никого не трогала, честное слово! Я вообще никогда и никого не трогаю. Это только внешне кажется, что я человек действия, на самом деле я - тихая и пассивная. Но кто же мне поверит.

Мой поход в посольство Соединенных Штатов Америки обернулся парочкой интересных ситуаций, как, впрочем, любой мой поход куда-либо. Иногда мне кажется, что мне лучше безвылазно сидеть дома, в кресле, чтоб не провоцировать… Кого бы то ни было.

Начать следует, как водится, с начала. Месяцев, этак, восемь назад мне нужна была американская виза. Меня, как полагается, вызвали на собеседование, я предварительно заплатила денег за эту самую визу, но на собеседование я не явилась, поскольку уезжала на сборы. Потом уезжала в Лондон. Потом в Канаду. Потом у меня были экзамены. Потом опять экзамены. Но тут, под конец лета меня начала давить жаба, мол, как так – деньги заплатила, а визы нет. Тот факт, что эта виза мне давно не нужна, я как-то не учла.

И явилась я на клочок земли США в Афинах. Если я скажу, что меня встретили с распростертыми объятиями, то я совру. У меня взяли отпечатки пальцев и вызвали на собеседование. Я мило побеседовала с молодым американским человеком. Беседа продолжалась минут 10. На одиннадцатой минуте молодой человек заявил: “А зачем тебе многократная виза на два года? Бери сразу на десять, тебе можно”.

Ничего не ответила Фигня, лишь офигевше плечами пожала.

И вышла Фигня счастливой обладательницей десятилетней многократной и совершенно ненужной визы. Еще Фигня стала не менее счастливой обладательницей визитной карточки молодого человека, отданной ей со словами “позвоните, если будете в Нью Йорке”. Смешавшись с толпой получивших отказы, или вынужденных ждать еще от трех дней до недели, Фигня почувствовала себя сволочью и выбежала во внутренний дворик.

Но не тут то было. Сидела я на лавочке, никого не трогала, как вдруг ко мне подхошла тетенька с бабушкой под ручку и со слезами на глазах начала умолять:

- Девушка, дорогая, помогите нам, пожалуйста, моя мама должна сегодня подписать завещание, а наш второй свидетель паспорт забыл…

Второй случай разнообразного бытья свидетельницей за месяц – перебор. Особенно когда в обоих случаях ты просто стоишь на улице и никого не трогаешь. Видимо, реальность прознала, что я теперь большая и закон мне позволяет этим заниматься…

Конечно же, я согласилась. Поставила свою каракулю-подпись на восьми листах, мельком пробежавшись по строчкам. Бабушка оказалась не простой. С кучей имущества… Меня обняли, расцеловали, благословили. Я пожелала всем всего доброго и, напялив плеер, поехала домой.

Приехав домой я обнаружила в кармане немелкую купюру и визитную карточку тетеньки, которая оказалась психологом в Нью Йорке. Я попробовала сопоставить две визитные карточки, которые получила за день, поглазела на визу в паспорте, и решив, что на сонную голову такое не поддается никакому логическому объяснению, завалилась спать.

Проснулась я тремя часами позже. Все произошедшее поддавалось еще меньшему объяснению. Особенно если учесть, что еще позавчера у меня и в мыслях не было никакого похода в американское посольство, никаких виз, и особенно никаких молодых людей и психоаналитиков из Нью Йорка.

Так и живем.

Я не умею рисовать.

Но иногда и меня тянет на изобразительное искусство, да простят меня все те, кто в этом разбирается, и кто это действительно умеет.



картинка

Сим публично заявляю, что зверски убью следующего, кто назовет меня Анюткой.

В последнее время я обольщалась тем, что в моем детстве не было ничего девчачего. У меня не было песенника, я не играла в барби, не шила куклам платьев и вообще, постоянно дралась и учила сверстников плохому.

Я себя сильно недооценила.



Точнее, я совершенно недооценила спектр своей деятельности. Из-за стремительно и неизбежно надвигающегося переезда, мне было приказано вышестоящими инстанциями разобрать все то барахло, которое я имела неосторожность накопить за свою недолгую жизнь. Я выяснила, что, оказывается, личного барахла, которым я не пользуюсь у меня гораздо больше, чем барахла, которым я пользуюсь. Это – во-первых. Во-вторых, львиную долю моего барахла составляют бумаги самого разного назначения. Стоит заметить, что преобладающее количество барахла старого – феномен легко объяснимый. В последние годы компьютер мне полностью заменил любую бумагу, а потребность в барахле как таковом отпала напрочь, из-за подавляющего количества работы, учебы, разъездов, ссор, стрессов, еще работы, столь свойственного юной девушке, да.



Так вот, то самое старое барахло оказалось феноменом весьма занимательным. Я узнала о себе массу нового и интересного. Оказывается, когда-то у меня было большое будущее в рисовании. Я нашла целую (неподъемную, кстати) коробку со своими рисунками. Начиная с каракуль, кончая весьма осмысленными композициями. Порывшись в коробке, я обнаружила иллюстрированную сказку на французском, которую я нарисовала в 11 лет, и бесстыдно распространяла по классу. К слову будет сказано, что сказка – не весьма приличного содержания. Помнится, когда эту сказочку прочитал весь мой класс и весь параллельный меня, наконец, послали к директору. Директор был мужиком симпатичным. Почитал мое народное творчество, посмеялся, решил, что он далек от народа и отослал меня обратно. Стоит ли говорить, что главным героем моей следующей сказка стал как раз многоуважаемый господин директор?



У меня не было песенника. Нет, у меня дела обстояли гораздо хуже. У меня были блокнотики, куда мне, лично, писали оды. Один блокнотик – с кошечками. Это – более поздний. В нем мои одноклассницы, старательно орудуя перьевыми ручками, писали мне песенки и стихи. Они клялись мне в вечной дружбе, дарили наклейки и свои фотографии с подписями. Потом мы сидели с пацанами под лестницей, или просто в коридорах (что во время перемен было категорически запрещено) и смеялись над бездарностью написанных стихов. Я сама к тому времени уже стала признанным поэтом среди наших пацанов. Случилось это, когда я сочинила матершиную песенку про Жака Ширака, за исполнение которой меня, естественно, вновь послали к директору. Тогда было легко дружить с мальчиками: чуть что, и в глаз. Ну и что, что сдачи даст? Потом вместе ходили к школьной врачихе, которая мазала наши раны бетадином. Тогда я еще умела драться, это раз, и была с мальчиками примерно одного роста и веса, это два.



Но на этом сфера моей деятельности не ограничивалась, о нет. Я же нашла у себя пальца! Более того, я нашла обширную (и довольно дорогостоящую) коллекцию телефонных карточек. А еще красочные листовки. В листовках я призывала девочек из своего класса вступить в мой клуб. В клуб вступили все, и все вместе мы учились вышивать и плохому. Я нашла и свою единственную вышивку. Крестиком. На беленьком носовом платочке вышит красивый розовый цветочек с зеленым листиком, а снизу, черными нитками, вышито красивым курсивом слово "merde". Однажды я сподобила девочек контрабандой пронести в школу лак для ногтей и накрасить во время перемены ногти (что было категорически запрещено). За накрашенные ногти нас послали к директору. Директор посмотрел на нас, послал к той самой врачихе за ацетоном, оттер нам ногти, посмеялся, буркнул, что он далек от народа, и отослал нас обратно в класс.



А еще я нашла бумагу, на которой я собирала подписи всех пассажиров своего школьного автобуса. Я таким образом свергала нашу автобусную надзирательницу, которая была приставлена к нам, дабы следить за порядком. Уж не помню чем мне насолила эта бабуся, но я на нее сильно обиделась и решила отомстить. Месть моя была коварна и беспощадна. Я принялась обвинять ее в сексуальных домогательствах (мне было 10 лет). Да, я не мелочилась. Сначала я пустила слух. Слух получил сторонников. Некоторые пассажиры даже ссылались на собственный опыт. Тогда я, будучи по натуре своей активистом, написала перьевой ручкой послание директору школы, собрала подписи и пошла к нему в кабинет. Когда я дошла до кабинета, то оказалось, что нашу надзирательницу уже уволили – слухи дошли до родителей, которые не стали писать посланий, а просто возмутились и собрались, было, подавать на нее в суд.



А вот эту позолоченную рамку я, помнится, раздобыла, когда была спекулянткой. Мне было скучно. Я сидела в школьном дворе и скучала. И тогда я достала из портфеля раритет – открытку с изображением Кремля (откуда она взялась в моем портфеле в тот злополучный день – тайна). И решила я ее продать. Денег ни у кого не было, зато я обменяла открытку на перьевую ручку, ручку на пенал, а пенал на красивую записную книжку с котятами (ту самую, со стихами). На следующий день спекулировала вся школа. В тот день я и приобрела красивую позолоченную рамку. А на третий день меня снова послали к директору.



Фотографии лошадей, которые мне присылали друзья из разных стран ( я любила лошадей).

Французская карточная игра «Веселые семейки». Специальное издание к зимним олимпийским играм в Альбертвилле (1992 год). Откуда они у меня – ума не приложу.

Вырезки с анекдотами из разнообразных журналов.

Журнал собственного производства под названием “Вперед бабуси!”, тоже на французском, создавался мною в 12 лет как пародия на Космополитен.



Да-да, я была безмерно талантлива, и у меня было большое будущее. Я была умная, наглая и невероятная выдумщица.

Куда все делось, интересно?

Осталось одно барахло.

Очень веселое занятие. Я провожу соревнование.

Что освободится быстрее? Сервер, на котором я могу узнать, поступила ли я, или телефон в экзаменационном центре, где я это тоже могу узнать.



Делайте ваши ставки, блин



Первым освободился сервер.

Поступила



Пила шампанское с директором и зам. директора школы.

Теперь меня всем будут ставить в пример. Отличница, блин. И никто никогда не узнает, что вместо того, чтоб учить экономику, я меняла прическу, а вместо того, чтоб учить историю, я читала Тэффи.

Я бы собой, наверно, даже гордилась немного, если бы мне все это не было настолько безразлично.

Как вы думаете, какой антоним у слова "одиночество"?



Думаю над этим с утра, так ничего и не придумала.