Вчерашняя Фигня



Два кусочка Ланки

А еще бывают люди, которых Вспоминаешь. Их образ случайно поселился в вашем сознании, и забыть его не представляется возможным. Они могут быть кем угодно, далеко, близко, но их образ переплетается с тысячей впечатлений приобретенных за день, прилипает к вашим словам, путается в ваших снах.

Иногда, все чаще, я хочу про них забыть. Особенно про тех, с кем встречи были коротки и случайны, как пузырьки в глубине сознания, наполненные чем-то из жизни иной. В этих пузырьках храниться концентрат из несбывшихся возможностей. Воспоминания все чаще становятся рассуждениями о том, что могло бы быть, если бы жизнь сложилась иначе, и общение с этими людьми стало обыденностью. Истлели бы они как яркая вспышка, или осветляли бы жизнь, как свеча? Ассоциации прорастают в сознании питательной фасолью, хрустят, переливаются на солнышке, цветут от неожиданных совпадений. От внезапного снегопада, от желтых листьев, от синего галстука, от длинных эскалаторов... Возникает круговорот вопросов: где они, как, с кем.

Но больше всего хочется забыть. Потому что страшно. Потому что даже не вдруг, а скорее всего, они вас давно не помнят и то, что в вашем сознании было фейерверком из впечатлений, оказалось для них белым, малоэмоциональным пятнышком на полотне судьбы.

Но не получается. И частичка их жизни, какой вы ее помните, остается с вами, сростается с вашей. И ничего, что они об этом не знают.

Средство от всех болезней - Ольга Арефьева.

Пошлите меня, пожалуйста, на фиг. Очень, знаете ли, соответствует. Да и вообще, из чисто эстетических соображений, меня эта мысль очень греет: Фигня на фиге. Звучит.

Бывают такие люди, которые готовы пешком пройти несколько миль под дождем (ибо денег на автобус нет) только из-за того, что в 4 часа утра я написала дурацкое письмо с истерическим содержнием: "Я не могу больше, я хочу с кем-нибудь поговорить".

И они будут терпеливо ждать, пока я перестану брыкаться и изображать радость, подсунут сигарету, стакан вина и будут слушать. А потом подставят плечо, и будут спокойно гладить меня по волосам пока я реву.

Замечательные, замечательные люди.

- Аня, оставь астрофизиков в покое. Они не игрушки...

- Ну можно я поиграю, ну пожалуйста?

- Нет.



Мне скучно. Я лежу на диване в пабе и старательно изображаю морского котика на берегу. Пытаюсь заниматься чем-то продуктивным - не получается. Беру газету, вырезаю дырочки для глаз и изображаю шпиона. Шпионю за астрофизиками. Все действие сопровождается истерическим хохотом.



- Раньше у меня были куклы. Теперь у меня есть астрофизики. Я хочу наряжать их в смешные наряды и заставлять их есть картонную еду.

- Ладно, иди поиграй.

- Хорошо... Но ты как двойной агент должен рассказать мне всякую секретную информацию.



Так я узнаю, что один из них является счастливым обладателем часов с калькулятором, другой очень любит петь песенку про то, как у него есть молоток и скоро он разобьет этим молотком чье-нибудь лицо, третьий очень любит говорить "это не прямая линия", четвертый - пишет слэш и никогда не моется. В моих глазх - восторг первооткрывателя. Передо мной - странный неизведанный вид.



- Вы как инопланетяне...

- Ты только им об этом не говори.



Короче, я стала почетным астрофизиком. Я бьюсь в истерике от одной мысли об этом. Люся смотрит на меня с пониманием.



- А я начала встречаться с астрофизиком до того, как это стало круто.

- Это до сих пор не круто. Просто я очень легко увлекаюсь. Я чувствую себя натуралистом...

- Ну...

- Слушай, а астрофизики, они ведь занимаются астросексом у себя в астрооффисе...



Оффис астрофизиков мне показали. Я даже оставила там гитару на каникулы и сломала модель спутника. Меня даже не убили... Интересно, кто кого изучает - я их, или они меня? И вообще, как так получилось, что мы друг друга знаем, они - астрофизики, почти доктора наук, и я - дурочка с первого курса филфака с ярковыраженным маньякальным синдромом... Ни-че-го не понимаю. Меньше всего я понимаю, зачем они мне даю почитать свои диссертации. Это, по слухам, вообще - святая святых. Жаль, я в них вообще ничего не понимаю.



- Аня, чтоб стать почетным астрофизиком, ты должна положить сервер...

- Легко...

Я не могу писать.

Орала, вцепившись в чье-то плечо:

- Не трожь сумку, подлый астрофизик! У меня там ценные агитационные плакаты, карманные революционеры и сценарий, понял?!

С утра пораньше выдала очередной перл:

"Нет, ну я не могу. Я так давно этого не делала, что опять все как в первый раз. Даже желания никакого нет, да и страшно..."

О чем речь?

Правильно, о радиопередаче и о том, как я не могу ее вести в полном одиночестве.

То, что сценические псевдонимы не выбирают, я уже познала.

Оказывается, сценический псевдоним - это почти шиза. Наглядный пример прогрессирующих субличностей. Впрочем, я подозревала, что склонность к субличностям у меня присутствует, но я была уверена, что она ограничится виртуальным пространством.

Ошибочка вышла. Очередная.

Замечать я это стала, как водится, постепенно. К примеру, во время выступлений ко мне обращаются исключительно как к Бэтти. Ну, кличка как кличка, думала я, пока не поняла, что на сцене я Бэтти и есть, вне зависимости от того, кого я на тот момент играю. Интереснее всего наблюдать за новичками, которые впервые видят меня в среде выступлений. "Аня..." робко начинают они, и их тут же перебивает десяток возмущенных взглядов и чей-то злой шепот: "Ты что?! Она же сегодня Бэтти". И все понятливо кивают.

Бэтти быть хорошо. Она пьет кофе во французских кафе, читает газеты, тратит деньги, которых у нее нет, преимущественно на обувь и периодически представляется Розой Люксембург на шумных вечеринках.

Она чувствует себя стереотипом и профессионалом. Особено после слов "Отлично сегодня поработала! Отличная финальная фраза... Фурор. Все лежали". А еще она носит юбки и каблуки. Я ношу рваные джинсы и старые кеды.

Меня это даже не пугает.