А сегодня я хочу написать про своего учителя по истории. Вообще-то в смысле учителей я всегда была неблагодарной сволочью, но иногда пробивает сентиментальность, с кем не бывает?

Так вот, про учителя по истории могу сказать две вещи совершенно однозначно: во-первых, он рожден для того, чтоб преподавать. Сразу видно – человек на своем месте. Во-вторых, этому человеку я бы доверила быть своим психоаналитиком. Уважаю я этого человека уже давно, он мне преподает уже 4 года. А чтоб я уважала человека… Ну, скажем, это надо действительно быть человеком. Мое расположение заслужить довольно легко. Но уважение… Уважение – это совсем другая тема для разговора. Ну да ладно. Стоит заметить, что учитель по истории по совместительству является моим тренером по дебатам.

Прихожу я на тренировку в субботу. Учитель по истории садит меня на стул, дает мне чашку чая и говорит «ну, вот теперь сиди и слушай.» За 20 минут мне популярно объяснили почему я маленькая, неопытная дурочка. На самом деле, я очень хороший человек, который многого добился за последний год. На самом деле он, учитель по истории, прекрасно понимает насколько это для меня было сложно, как трудно мне было ехать в Канаду при таких обстоятельствах, как еще труднее мне было из Канады, при тех же самых обстоятельствах, возвращаться, как трудно мне было ждать когда же ответят эти чертовы университеты. А еще мне популярно расписали, насколько я не права в своем понимании этих самых обстоятельств. На самом деле, обстоятельства не желают мне зла, обстоятельства очень за меня переживают, но их неуверенность в себе, смешанная с высокомерностью все это затмевают. «Это все игры разума, ничего больше». Мне сказали, что я должна, просто обязана, успокоится, потому что все самое страшное уже позади, и вернуться к себе прежней . Такой, какой я была до зимних каникул. Настал мой шанс повеселиться, поглумиться и достойно проучить высокомерных маленьких мальчиков, потому что я во многом достойней их.

Несколько странно… Просто потому, что я так усердно старалась всю эту ерунду скрывать, а вот оказалось, что есть человек, который меня видит насквозь и все сразу прекрасно понимает. А еще чертовски приятно, что обо мне так заботятся. Ну просто не знаю кто еще так обо мне заботится… А еще, меня наконец-то встряхнули и дали понять что все фигня кроме ложки, а ложки нет, так что хватит заниматься само-растерзанием, госпожа Фигня.

За что я люблю эту страну, так это за ее странные и ни на что не похожие традиции, которые соблюдает каждый с неким чувством светлого долга…



Для наглядного (и своевременного) примера возьмем Пречистый Понедельник. Выходной для всех и для каждого, кроме борцов невидимого фронта ресторанного бизнеса, для которых это – один из самых суровых дней в году.

Вообще-то сам праздник – празднование начала Великого Поста (ведь чего только не придумают!) Все друг с другом здороваются и желают «хорошего поста». А еще, по совместительству, это – праздник весны. В этот день все запускают змеев. Сам змей символизирует достаток и благополучие. Чем выше он летит – тем лучше. По приданию, оставленному непонятно кем, если змей полетит без проблем, то и год для всей семьи будет без проблем и в достатке и благополучии…



Но это все красивая и романтичная теория, которая столь характерна для наших Средиземноморских мест… Практика, как всегда, слегка отличается.



Начинается все мероприятие под названием «Кулуми» где-то примерно в полдень, когда пробуждаются ранние пташки. Ранние пташки извлекают из недр своих кладовок змеев и всей семьей идут их запускать во все доступные для этого места: горы, долы, пляжи, парки, и даже старые аэропорты (вообще-то старый аэропорт, он один, но не в этом суть). Мы тоже, как ранние пташки, двинули со змеем подмышкой в этот самый Старый Аэропорт. На входе ветхий дедушка одарил нас ксерокопией приглашения на митинг. Митинги здесь – что-то типа национального спорта. Вот я на них и не хожу. Но это совсем другая история. На сцене, сооруженной из очень крепких ящиков, пели традиционные песни. В памяти особенно отложилась одна со словами «Ах мои креветочки, ах, кальмарьчики…» Очень символично, между прочим. Вокруг столов, бережно расставленных мэрией, танцевали развеселые бабушки и дедушки. Вокруг, на просторах аэропорта, народ запускал змеев. Некоторые удобно расположились на траве рядом со взлетной полосой, достав традиционный постный хлеб.



Змей у нас полетел быстро, на честном слове и на одном крыле. Оказалось, каркас у него был сломан, а бечевка вся запутанна. Ну и ладно, я ли не мастер? Я надела кожаные перчатки, быстро его запустила, отпустила до конца веревки и смотала обратно. Долг, можно сказать, был выполнен. Можно было ехать за приятным. За едой, конечно. Стоить заметить, что прелести греческого отношения к религии мы совсем недавно обсуждали с моим замечательным учителем по литературе. Согласились с ним, что моей славянской и его кельтской натуре приятно, что на Мясной Четверг (это у них вместо Масленицы) можно покушать хороших отбивных и запить их красным вином, а на Пречистый Понедельник можно отпраздновать начало поста, покушав креветок и кальмаров. И вкусно, и весело, и как бы религиозно… Да, креветки в этом году удались на славу. Удались так же кальмары, осьминоги, салатики и розовое вино. Впечатлили бегающие официанты, которые вдвоем обслуживали столов 50…



Вобщем, сижу тут, до сих пор с приятной тяжестью в желудке и с теплым чувством выполненного долга.

Есть все-таки что-то невероятно чистое в этих традициях. Что-то, чего нельзя сломить никакой Европой и глобализацией с коммерциализацией. Ведь именно так было, есть, и будет здесь на Пречистый Понедельник – запустили змея, потанцевали, поели, попили вина. Ура!



А это вид с горы. Сегодня фотографировала. Получается, и у нас бывает красиво

Взяли меня, взяли.

Поеду в Warwick.

Господи, как хорошо-то!

Я дождалась. Мир обрел какое-то подобие трехмерности. Диалог

- Что ты хочешь делать в Субботу?

- А можно мне умереть?

Больше не происходит. И это радует несказанно. Дело в том, что я наконец поняла – я обязана оставаться носителем света. Я слишком сильно влияю на других. И можно хоть сколько ходить и бурчать “I feel stupid and contagious…” Ситуации это не исправит. Все равно если у меня депрессия, то маленькая кучка, которая разговаривает моими словами и ходит со мной в мои места будет пребывать в депрессии. Совесно мне. Уж лучше пусть они буду улыбаться и скакать по улицам как раньше!



У меня есть смысл. Я как минимум должна радовать мир своим присутствием.

У меня есть хобби. Я «коллекционирую Шотландцев,» (выражение мамино. Зато какое! Как оно мне льстит) изучаю wikipedia.com на тему Sinn Fein и IRA, да и просто всего отдаленно-кельтского.

У меня есть обязанность. В субботу мне отравили собаку. Чуть не до смерти. Отомстить уродам – моя обязанность. Поднять общественность – тоже. Ведь не первый и не последний раз травят!

У меня есть мотивация. В любом случае в пятницу меня ждет бутылка сухого красного вина.

У меня есть вдохновение. Есть.



Я закляла себя не расстраиваться по поводу того, чего нет, а радоваться тому, что есть. Скорее всего, не получится, но стоит попробовать!

Чего стоило одно мое «Пойдем скорее в буфет! Как замечательно, что у нас есть буфет! Представь, как хреново нам бы было, если бы буфета не было!»

Вчера была в странном месте. Соприкосновение с природой в пяти минутах ходьбы от теннисного корта (в теннис играла не я)

Взять собаку и палку и ощутить себя безумно спортивным человеком. Надеть солнцезащитные очки и увидеть собственными глазами как мир становится контрастным, прям как после фильтра в фотошопе. Дорожная пыль отлетает из-под белых кроссовок, вокруг летают птички и пчелки, чуть ниже рассыпаны голубые пчелиные домики, воздух колышется от кружащего аромата цветущей мимозы и миндаля. На горной тропинке изредка встречаются гуляющие граждане. Здороваются. Насколько я поняла, здесь так принято – некая конспирация Гуляющих По Тропинке, Ценителей Природы. Открыла сборник стихов, наткнулась на замечательный. Подъем был обеспечен…

А сегодня хочется откинуть шторы и задумчиво изречь: «А вы заметили, сэры, какие нынче стоят погоды?»

Погоды в марте у нас и вправду стоят наистраннейшие.





April Rise



If ever I saw blessing in the air

I see it now in this still early day

Where lemon-green the vaporous morning drips

Wet sunlight on the powder of my eye.



Blown bubble-film of blue, the sky wraps round

Weeds of warm light whose every root and rod

Splutters with soapy green, and all the world

Sweats with the bead of summer in its bud.



If ever I heard blessing it is there

Where birds in trees that shoals and shadows are

Splash with their hidden wings and drops of sound

Break on my ears their crests of throbbing air.



Pure in the haze the emerald sun dilates,

The lips of sparrows milk the mossy stones,

While white as water by the lake a girl

Swims her green hand among the gathered swans.



Now, as the almond burns its smoking wick,

Dropping small flames to light the candled grass;

Now, as my low blood scales its second chance,

If ever world were blessed, now it is.



Laurie Lee

Боже, разве можно так радоваться 150 словам?

Каюсь, 150 слов – это гораздо больше, чем я ожидала. В том и заключается несказанная приязнь этого явления. Заряд позитивной энергии примерно на неделю мне обеспечен. Волна радости разливается по каждой клетки меня, и я ощущаю себя законченной дурой. Но, собственно, я давно поняла, что радость и разум – взаимоисключающие явления. Вся проблема моей жизни заключается в том, что я до сих пор не поняла, кем лучше быть, счастливой дурой или гениальным меланхоликом?

И как-то все отходит на задний план: и размножение Оранжевых как саранчи (они уже и до Уфы добрались,) и отказы из университетов, которые я, видимо коллекционирую, и подлое предательство… Не я ли вчера залезла на фонарь, чтоб прокричать: “It’s Friday, I’m in love!”

И это главное.



Дура. Съесть счастливой.

Я все увековечу. Как только буря впечатлений утрясется в неугомонной голове, я обязательно запишу все исключительно самое интересное. Сейчас воспоминания слишком сильно пахнут свежим снегом и веселым смехом.

Сейчас хочется записать только самое важное, иначе голова просто взорвется от перенапряжения.



Итак, Любовь Всей Моей Жизни живет в Glasgow. Он разговаривает в умопомрачительным шотландским акцентом, носит безумно хорошие ботинки, непринужденно шутит и называет меня Mademoiselle Internationalle. Конечно, ситуация усугубляется тем, что он на год младше меня, у него есть девушка, а я, по натуре своей, дура.

Ничего, зато влюбленность приобрела астрономические масштабы. Я больна, я не спала, Лондон мне отказал. Я хожу, сияю, мурлычу отсутствием голоса и подхожу к незнакомым людям с фразой: "Друг мой! Я влюблена!" И хочется об этом трубить на весь мир. Причем, какая-то дистрофированная разумная часть меня говорит, вполне разумно, что ничего хорошего в данной ситуации нет... Плевать!

У меня есть его е-мейл. Проблема в том, что его дал мне не он сам. Еще проблема в том, что мне совершенно нечего ему сказать.

Канада с нетерпением ожидает меня. Там снега и холода, и ветер, и курить нельзя. Как жить доброму человеку – неясно. Перелет будет продолжаться превеликое множество часов, с двумя пересадками и многочасовыми остановками в Чужих Аэропортах. Как при этом не побить своих замечательных попутчиков тоже неясно. Команда у нас априорно слабая. В прошлом году было третье место. В этом – гадаем выйдем ли мы в одну восьмую финала. Как not to lose face, опять же, неясно. Причем, ситуация усугубляется тем, что соревноваться придется против шотландцев и южно-африканцев, а у них такие акценты, что способность ясно соображать у меня пропадает напрочь.

Но хуже всего, конечно, что я сломала ноготь, а до поездки осталось два дня.

Нет, вру, пожалуй, хуже всего, что у меня второй день скачет температура: то 35.2, то 38.4. Посередине температуру засечь пока не удалось. Как не помереть нафиг тоже пока неясно.

В общем, любовь к экстремальным ситуациям проявляется на подсознательном уровне. Если не умру, то вернусь через две недели при фотографиях, воспоминаниях и сувенирах.

Я себя перестала чувствовать человеком.

читать дальшеКонечно, из фигни человека не сделаешь. Но все же, бывало, иногда у меня мелькали мысли, будто я что-то, ну хоть в каком-то месте своей сущности чего-то стою и чего-то достойна.

Но вот, постепенно на меня начало наступать озарение, что в общественном мнении витает убеждение, что человеком я не являюсь. Со мной начинают разговаривать полу-знакомые люди, которые едва знают мое имя, и вместо того, чтоб обсуждать любые нейтральные темы без особого повода начинают меня оскорблять. Почему? За мной витает непобедимая легенда непробиваемой тупости и неумения за себя постоять. А породилось все это из-за того, что когда меня начинают оскорблять и унижать, пусть даже в шутку, я совершенно теряюсь и не знаю что ответить. Мне безумно трудно обижать людей в ответ, а не обижая их, я напрашиваюсь на еще большие оскорбления. Обычно говорят, что человек «сломался,» подразумевая, что есть внутри некий стальной стержень, который позволяет ему поддерживать свою самооценку и держать нос на уровне горизонта. А что говорят по поводу людей, которые похожи на пластилин?

Когда-то я думала, что похожа на ту, что идет по жизни смеясь. Я не учла одно: она идет по жизни смеясь над самой жизнью. Я иду по жизни смеясь над собой, вместе со всеми. А еще я не учла, что ей все вслед смотрят с восхищеньем. Мне вслед смотрят либо с завистью, либо с издевкой. И только я в этом виновата, потому что не успела в свое время установить свой авторитет, не смогла им всем показать, что лучше со мной не связываться…

А теперь у меня осталась только гора комплексов, которые вырастают по одному чуть ли не каждый день. А больнее всего, когда тебя стирают в порошок люди, с которыми, казалось, когда-то были теплые, почти трепетные отношения. И нет сил их остановить, потому что непонятно зачем. Непонятно за что…

На голодный желудок все стихи получаются исключительно политическими, с примесями гастрономии.