Мне никто не пишет.



мама, я не могу больше пить.



Люди, напишите мне, пожалуйста!



У меня выборы скоро. Я теперь, блин, не только поэт, я еще и политик и вообще.

За последнюю неделю искренне ваша в полной мере вкусила, что значит быть:

1) лидером социалистического движения

2) лидером антивоенного движения

3) лидером движения интернациональной терпимости

4) руководителем театральной студии

5) режиссером

6) идеологической музой местных анархистов

7) поэтом

8) филологом

9) другом

10) объектом неприличных желаний

11) моделью в стиле ню…



одновременно.



Дело в том, что в реальном времени прошла неделя, за которую я прожила 11 разных жизней и пару раз умерла.

Впрочем, у меня нет времени все это писать, потому что мне надо заново перевоплощаться. Хочется только записать себе на память, что я от себя в восторге. Никогда не думала, что я как патологическая лентяйка могу так много успеть. Тем более, под занавес прекрасной сумасшедшей недели, великую актрису Богданову Аэс вписали в спектакль, не смотря на то, что, на самом деле, роли для нее не было. Но Богданова Аэс оказалась настолько великой, что ей придумали роль почти первого плана.

Короче, все меня любят, кроме кармы, которая злится, что я ее постоянно обманываю. Бедненькая. Но я намного круче, и ей пора к этому привыкнуть. Как жаль, что время и силы не резиновые.

Меня любят все, кроме кармы. Видимо, таким образом это ужасное явление пытается доказать, что жизнь - не мед.

Впрочем, я и без нее знаю, что мед, это такое в баночке, а жизнь, как говорит моя бабушка, есть жизнь...



Но я не об этом.

Воссоединение с "самыми любимыми всеми-всеми-всеми вообще" произошло в лучших традициях буйно-помешанных, с диким визгом, подниманием Фигни, кружением Фигни, обниманием всех-всех-всех, слезами радости, написанием надписей на запотевшем стекле и громким, здоровым хохотом.

Новая резиденция Фигни оказалась сильно пригодна для существования. Невероятное место. Вот дом. Вот калиточка. Открываешь калиточку, идешь 9 шагов (я считала), открываешь дверь, а там так бац, и винный магазин. И это не просто винный магазин, это винный магазин где продают Еду и разнообразные Полезные Вещи.



Но дневник мне дан не для того, чтоб писать о своих счастьях, а счастьев у меня сейчас невероятно много. А вот несчастья всего два.



Первое несчастье: Мы никак не можем установить роутер и интернет в нашем замечательном доме, столь пригодном для жизни, отсутствует, что автоматически делает его непригодным для жизни. При этом, иногда он работает, но только когда философ устанавливает его в весьма нетрезвом виде. Потом философ трезвеет, и интернет перестает работать, а философ думает над метафизическим значением данного явления.



Второе несчастье: Проснулась я сегодня такая в 7:30. Для человека, который все лето раньше полудня не существовал вообще, это подвиг Геракла, даже круче. Особенно когда человек проспал три часа. И направился человек в университет, на семинар, и приехал на 15 минут раньше, первый раз в жизни не опоздал на семинар, и сидел в холле, жутко довольный собой, и разглядывал однокурсников... А потом человек с однокурсниками посмотрел на дверь аудитории, а на двери висела замечательная записочка, написанная корявым почерком на салфеточке. Мол, товарищи студенты, семинара сегодня не будет.



Так что Фигня сейчас сидит в студенческом союзе, пишет этот пост, ненавидит свой факультет и очень любит жизнь вообще.

Почему я такое бездарное?

Иногда из меня прет дурь. Дурь бывает разнообразной, но она, в целом, является хорошим средством от любых мыслей. Только что были мысли, и вот, бабах, начала переть дурь, и мыслей не стало. Остался холодный чай, щелканье клавиатурой и какая-то истерическая смешинка, которая обозначает, что дурь прет отменная. Дурь бывает длинной и короткой. При этом, она определяется не количеством конечного результата, а тем отрезком времени, пока она прет.

Я никому никогда не показываю дурь, потому что уверена, что у всех и своей хватает. Я ее даже не сохраняю обычно... Это как какие-то отходы мыслительного процесса. Но сегодня вот написала дурь, и решила провести эксперимент.



(Дурь всегда без названия)Свинец расписной рикошетит, слетаясь ворохом в просветы. А в просветах тех разливают поэты маринованный слог словно свечи. Приличное общество: перманентом штампуют удачу, чулки расшивают буквами, и заливную рыбу в салате, подают с шампанским, как устрицы. Белозубые, незнакомые, проглотившие зелья апатии, проливают на скатерть соусы, хрипло харкают супостатами. Беллетристика и грамматика, этикет, старомодность и классика, соски дев, обнаженные, мраморные, и зашитые брюки романтиков.

- Ах, простите меня милосердно, - обратилась казачка к Атлантике. – Но суп подается неверно и все трюфеля перепачканы.

Поправив пенсне относительно, отвернулась Атлантика статная, и пожала плечами, сердитая на незваную гостью бездарную. Пальцы спутаны, волосы словно лопаты! А казачка тем временем думает: вот, подумаешь, а сама-то. Белый танец разделся негаданно, и поэты устроились парами. Кто с торшером, кто с ковриком стареньким, кто с собачкой хозяйской, кто с бантиком. Сентиментальность пронзила перкуссией, и марш полетел по касательной. Недомерок в углу, словно кукольный, на диване покрытом пластиком, все постукивал синим мундштуком и кидался в Атлантику ластиком. Ластик тот разругался с хозяином, и теперь, безработный, бродяжничал. И в трубе водосточной он с кляксами промывал серебристое ретро. И в кафе за углом с пистолетом растирал старомодное лето. А десерт поглощался безмерно, капля в каплю, изюм за орехами, и сверкая ложкой намеренно, обратился Титаник к поэтам.

- Вы заметили, леди и джентльмены, что пустуют известные стулья, и что кружки наши кофейные превратились в ненастную бурю? Давеча Стеллочка, ручная моя белочка, возомнила, будто она вилочка и съела зубчик чеснока!

Дамы дружно упали в обморок, а мужчины воскликнули: что за дела!

Но Титаник взмахнул ресницами, и все поняли, что обстоятельства относительны и, тем более, совсем не дела.

- А вчера макрель родила! – Поделилась своим наблюдением мазелечка юная, как холода, чье платье то ли случайно, то ли намеренно, было содрано по рукава. Гувернантка мазелечки этой схватилась за высшую тень, и не стало мазели, лишь эхо раздавалось из низших сфер:

- Ах, помилуйте, это же платье! Нет, не смейте, ну как вы могли? Я же знаю грамматику, алгебру… Ну оставьте хотя б сапоги!..

Титаник кивнул, разлагаясь, на Атлантику злобно косясь. А Атлантика, хоть и хромая, не слагала ничто отродясь. И пришлось гувернантке обменивать свою печень на чужой эшафот, а Титаник сложился и сверился, и довольный вышел в народ.

В общем, танцы, газеты и кофе сменяли бордель, обед и коньяк. Служанки тянули носочки, но их целовали и так. И прилюдное награжденье цвета морской волны. И ужасное унижение, и чьи-то три головы…

А стихов там как нет, так и не было, здесь не надо изысканных слов: где поэты собрались намеренно никогда не увидеть стихов.



Доброе утро!

Осень, с днем рождения!

А ведь этой фотографии уже почти полгода...

Дорогая прогрессивная молодежь!



У меня теперь есть косая челка.

Я - ЭМО?!

Третью ночь не могу уснуть. Две ночи не могла понять, что со мной такое.

На третью осенило, что взросление, отсталость, цинизм и жизненный опыт никак не сказались на моих умственных способностях.



Диагноз обычный и привычный: разностепенно влюблена.

Лечение придумать не могу. Рецепт под девизом "Аня, через две недели тебе в Англию" не действует совершенно.

Напилась мятного чаю и снотворного. Не действует, только тошнит.



Думаю о вечном значении фразы "Господь благоволит пьяным и влюбленным"

Думаю, что пьяные влюбленные, по идее, вообще неуязвимы.



P.S. У меня остался только один вопрос. Весь вечер шел дождь. На дворе - середина сентября. Так почему из открытого окна так живо пахнет сиренью и жасмином?

К слову о филологии.



Sam: You're the bloody intellectual! Say something clever!

(вдумчивая пауза)

Fygnia: Fuck.